Между 1935 и 1936 гг. писатель Михаил Пришвин "уперся" в необходимость правил. Пришлось заняться их формулировкой, чтобы легче проходить между Сциллой и Харибдой (в жизни при советской власти и важности различения при этом мирного русского и всего насильственного). В его записи из потаенного дневника можно прочесть такое руководство к действию души ( Read more... )

В 1933 году Михаил Пришвин в своем потаенном дневнике объяснял, почему он стал летописцем - «не из тщеславия и не от избытка сознания» - по велению Божию.
И  вот, на полях записи от 22 июля возникает слово «Гулаг» - и мелькает все чаще…  26, 29, 1 августа. С августа осмысление этого слова продолжается до декабря. Но по порядку. Из записей писателя ( Read more... )

Вспомнился писатель Михаил Пришвин и его запись о разнице между малой родиной и земным отечеством. А есть еще Отечество Небесное!)))

"15 августа 1953.

Вот за этим переходом из родины в отечество теперь и надо следить. Родина решает вопрос, от кого и как я родился, но о том, какой на родине у меня образовался характер, кто из меня, рожденного под ( Read more... )

В 20-е гг. Пришвин вел потаенную "внутреннюю" жизнь, полную смыслов, аналогий и признаний. 18 Мая 1924 года (а это времена НЭПа) в его дневнике читаем: "Последствия применения идеи о том, что кухарка может управлять государством, были ужасны". И, как продолжение его мысли (тогда же, но уже в сентябре) - цитата из стихотворения в прозе Тургенева. ( Read more... )

Немного ранее 1933 года, писатель Михаил Пришвин писал в своем потаенном дневнике о  том, что он "не из тщеславия и не от избытка сознания стал... летописцем". Да, летописцами становятся по велению Божию. Итак, запись от 22 июля "<На полях:> Гулаг" - весьма краткая и о многом говорящая - далее: 26 июля, 29, 1 августа - записи по краткости примерно ( Read more... )

Обращаясь к дневникам М. Пришвина военной поры, видишь, что Христова вера продолжает прорастать в нем, воцерковляя его жизнь, вопреки большевизму. Чаще всего он упирается в экзистенциальный вопрос - вопрос жизни и смерти. Вот в дневнике от 19 апреля 1942 года писатель замечает:

… Эта борьба со смертью дело личное, каждый борется со смертью в меру ( Read more... )

В дневниковом стиле писателя Михаила Пришвина (с 1905 г. и по 1954 г.) есть что-то, особенно «цепляющее». Вот,  «неоскорбляемость». (Есть томик его прозы, так и называемый  - «Не оскорбляемая часть души».) «Зацепившись» за слово, увидела и другую мысль Пришвина - направленную к Христу. Душа, по мере возрастания человека в святости, «не оскорбляемой ( Read more... )